«Уж не проклятие ли нависло над Вирастюком?» — судачили газеты, когда мы с женой попали в аварию. Я злился — какое, к черту, проклятие! Но пока Инна лежала в больнице, проанализировал происшедшее и нашел столько мистических совпадений с прошлой трагедией, что волосы на голове зашевелились.
Когда моя первая жена, Светлана, была беременна Адамом, мы с ней тоже попали в аварию, хотя тогда никто не пострадал. Когда она погибла, Адамчику было два с половиной года, и ровно столько же исполнилось нашему Олежке, когда мы с Инной попали в аварию. Перед гибелью Света мечтала: «Вот вернемся домой — и ты приготовишь свою фирменную солянку». И Инна тоже попросила меня об этом буквально за полчаса до аварии. Совпадало даже время суток, когда произошли оба несчастья.
— Первая жена была вашей первой любовью, верно? А как вы с ней познакомились?
— Это случилось в 2000 году по дороге на «Таврийские игры». Я тогда выступал с силовыми упражнениями, а Света, мастер спорта по гимнастике, — с показательными номерами в паузах. Наши команды ехали в автобусе, и Света сидела с подружкой на заднем сиденье. Когда я сделал попытку познакомиться, она отшила меня весьма резко. После я еще не раз убеждался, что Светина девичья фамилия — Забияка — вполне отвечает ее характеру.
После соревнований мы разъехались по домам: она — в Киев, а я — во Львов. Однако мой интерес к строптивой девушке не угасал. Раздобыв телефон, я начал названивать ей домой. А когда приезжал в Киев по своим спортивным делам, мы встречались и долго гуляли по городу. Вскоре я предложил отдохнуть вместе в Крыму. А когда мы снова разъехались по своим городам, мне вдруг стало так одиноко! Тут-то я и понял: Света — тот человек, с которым мне хочется иметь общих детей, жить долго и счастливо и умереть в один день. Тогда я позвонил ей и решительно заявил: «Собирай вещи и переезжай ко мне!»
— Родители одобрили такой шаг?
— Мои не сразу признали Свету. Прежде чем невестка и свекровь нашли общий язык, прошло немало времени. А Светины папа и мама вообще три года не подозревали, что мы живем вместе. Люди строгих моральных принципов, они порицали гражданские браки и никогда бы не позволили дочери жить с «чужим» мужчиной. Поэтому для них мы придумали легенду, что после института физкультуры Свету направили работать во львовский фитнес-клуб.
На самом деле Света не работала. При малейшей возможности она сопровождала меня на соревнования, благодаря чему мы с ней немного повидали мир.
Хотя без процесса притирки у нас не обошлось. Оба спортсмены — личности с твердыми характерами, — мы стремились доказать друг другу, кто в доме хозяин. Со временем ситуация накалилась до предела. Дошло до того, что однажды я заявил: «Поезд на Киев уходит в семь вечера. Так что, пока я на работе, собери чемодан и отправляйся на вокзал!» После этого Свету словно подменили и у нас все наладилось.
Но однажды я прихожу домой и вижу — на Свете лица нет. «Я беременна, — сообщает она трагическим голосом. — Что будем делать?» «Как что? Рожать!» — обрадовался я. «Ну да, мои даже не знают, что я с тобой живу, а тут — беременность», — раздражается Света. «Да ты что, глупенькая! Подумай только, у нас будет ребенок. Это же просто супер!» Однако Света не разделила моего восторга и впала в ступор. Прежде чем прийти в себя, молчала три дня.
После этого мы решили узаконить отношения. Однако в загсе назначали для росписи совершенно определенный день, а я тогда работал телохранителем в крупной компании, и мой день был ненормированным, предугадать выходной было просто невозможно. В довершение ко всему я был прописан в Ивано-Франковске, Светлана — в Киеве, а жили мы с ней во Львове. Таким образом, чтобы пожениться, нам пришлось бы отправиться в один из городов согласно прописке, подать заявление, а затем еще раз приехать на роспись в заданный день. При моем непредсказуемом графике все это было просто нереально.
Света, конечно, нервничала. И тут помог случай. Мой босс уезжал с женой на Мальдивы. Я, как всегда, привез их в аэропорт, посадил на самолет, а сам полетел на соревнования на Гавайи. И вот возвращаюсь спустя пару дней и прямо из Борисполя еду к тестю и теще, тем более что Света как раз гостила у них в Киеве. Сидим с ней в кафе, пьем кофе — и тут меня осеняет: «Слушай, до приезда шефа осталось четыре дня. Может, поженимся?» «Точно, давай!» — обрадовалась Света. И мы помчались в загс.
Приезжаем, а там говорят: «Ну, ребята, вы и придумали! Как это мы вас за три дня распишем? У нас люди ждут очереди по два-три месяца. Вот если бы вы раздобыли справку о беременности невесты…» «Так мы же на самом деле на третьем месяце!» — чуть ли не хором воскликнули мы со Светой и помчались к гинекологу.
Привозим справку, а нам как обухом по голове: «Ну вот и хорошо, на следующей неделе милости просим!» «Как? На следующей неделе мы уже будем во Львове. Нам надо завтра!» Еле уговорили. И тут подходит другая работница загса и деловито уточняет: «Какую машину будете брать — «Чайку», «Волгу», иномарку?» «Спасибо, мы на своей», — отвечаем. «Тогда, может, возьмете в аренду кольца на автомобиль или свадебные рушники?» — «Этого нам тоже не нужно». — «Но шампанское-то закажете?» «Невесте нельзя пить, а жених будет за рулем. Так что извините», — окончательно разочаровали мы служителей Гименея.
Что нам действительно было нужно, так это фото на память о таком знаменательном событии. Только вот где к завтрашнему дню раздобыть свадебный костюм для жениха и платье для невесты? Мне в магазин бесполезно идти — моего размера днем с огнем не найдешь. Звоню Юрке Пархоменко, с которым раньше толкал ядро, — он таких же габаритов, как и я: «Выручай, друг, на завтра мне позарез нужны твой костюм, рубашка, галстук и туфли. Носки? Нет, трусы и носки у меня будут свои».
Решив вопрос с моим гардеробом, мы пошли и взяли напрокат платье для Светы — красивое, с голубым отливом и довольно глубоким декольте. После этого я позвонил в Ивано-Франковск родителям и сообщил: «Женюсь!» «Так мы идем брать билеты на
Киев?» — спрашивают они. «Не успеете. Роспись завтра». Таким образом, на свадебном «пиру», который мы устроили в кафе, собрался очень узкий круг гостей.
— Тогда вы жили во Львове. А где родились?
— В Ивано-Франковске. Там же и начал заниматься спортом, будучи совсем ребенком. В какие только кружки не ходил: играл в футбол, плавал, занимался вольной борьбой и даже стрельбой! До десяти лет попробовал себя в самых разных видах спорта. А в третьем классе как-то сидел на стадионе и наблюдал за тренировками старшего брата-легкоатлета, который метал диск и толкал ядро. «Нравится?» — спросил меня Роман и познакомил со своим тренером Иваном Григорьевичем Шарием. Атмосфера на занятиях мне так понравилась, что я остался. С этого все и началось…
— По всему видать, в вашем роду имелись богатыри…
— Согласно сельским преданиям, мой прадед был силачом двухметрового роста. Возвращаясь с мельницы, он устраивал «показательное выступление» — брал в каждую руку по мешку муки, а один хватал… зубами.
Отец не унаследовал богатырской стати, хотя по сей день не слаб. Он всю жизнь работал шофером. В Укркультторге возил страшные по тем временам дефициты: цветные телевизоры «Электрон», холодильники ЗИЛ. Иногда что-то из этих товаров доставалось нашим знакомым. О том, чтобы взять дорогую технику себе, не могло быть и речи — в нашей семье каждая копейка была на счету. Ведь и отец, и мама, работавшая на швейной фабрике, получали мизерную зарплату.
С батей я объездил пол Украины, постоянно крутился возле него и тоже мечтал стать водителем. Родители воспитывали нас с братом строго. Причем отец никогда не наказывал, а вот от мамы можно было схлопотать. Хотя, если по правде, было за что. Я рос беспокойным и задиристым. Однажды попал девочке в голову камнем, в другой раз разбил мальчишке лоб куском линолеума.
Не угомонился и в школе. То стрелял резинками в девчонок, то дрался с парнями. А однажды, соорудив «ружье» из шариковой ручки и пули из пластилина, обстрелял с одноклассниками портрет Ленина. Что тогда началось! Нас сразу же вызвали в кабинет директора. И если бы тот не был мягким и добрым человеком, за глумление над вождем нас могли и из школы отчислить.
